После премьеры

ТЕНИ ВИШНЕВОГО САДА

Заметки зрителя о чеховских спектаклях в театре "Творческая мастерская"

Вечность и обаяние классики в том и состоит, что каждое поколение находит в ней смысл, нерв, ритм, созвучные проживаемому времени. Похоже, драматургия А.П.Чехова в России всегда останется современной. Поэтому мне понятна тяга главного режиссера театра "ТМ" Ивана Петрова к постановке "Дяди Вани", "Трех сестер" и "Вишневого сада". Раздумья и боль за судьбы России Чехова сто лет назад и Петрова сегодня, как мне кажется, совпадают. Пожалуй, даже именно сейчас А.П.Чехов звучит острее и пессимистичнее, чем 100 лет назад. Как говорится: за что боролись... Что же в результате этой борьбы изменилось?

Те же экологические проблемы и непонимание их большинством людей; пустые - по результатам - призывы беречь: то мужчин, то женщин, то животных; демагогические лозунги от людей, чуждых всякого труда, "браться за работу. ("Дядя Ваня").

Засилье жестокости, пошлости, победа цинизма над интеллигентностью, нежностью души, незащищенностью прекрасных женщин ("Три сестры").

Исход в небытие целых слоев общества, в частности, русской аристократии, прослойки, как мы теперь понимаем, все-таки для чего-то нужной обществу, приход новых людей, рубящих под корень все, что мешает лично им ("Вишневый сад"). Напрашиваются аналогии и с новыми русскими, и с превращением интеллигенции в бедных ... даже не людей, а в неких "бюджетников".

Очевидно, все это имел в виду Иван Петров, когда брался за чеховские шедевры. Современность этих пьес может проявляться и задевать чувства зрителей в самой неожиданной авангардной и эксцентрической форме. Я уже не говорю о русском реалистическом театре, в русле которого предпочитает работать этот режиссер.

Кстати, лучшую в моей жизни чеховскую постановку я видел в Хельсинки в одном из финских театров. Это был суперавангардный "Дядя Ваня" с явным экологическим уклоном. Причем, все было понятно и горячо принимаемо. Вспоминается и додинская постанова "Платонова" ("Без названия" ), которую тоже вряд ли отнесешь к традиционному театру, так как действие происходит в купальне, где герои плавают в старинных купальных костюмах, в одежде и без. Зрелище, казалось бы, шокирующее, необычное, красивое и захватывающее, и, тем не менее, доносящее до зрителей дух и смысл чеховской пьесы.

В постановках Ивана Петрова чувствуется стремление донести слово Чехова и психологическую логику поступков героев, то есть сделать хрестоматийных персонажей живыми и созвучными сегодняшнему дню. Во многом режиссеру удается это сделать. Но меня, как зрителя, во всех трех спектаклях шокирует режиссерская трактовка некоторых персонажей. Причем, в каждом спектакле это исключительно единственный герой, гипертрофированно выпячивающий свои недостатки. Сразу оговорюсь, актеры здесь не при чем. Все дело в режиссерской трактовке образа и ее осуществлении. Причем, режиссер, несомненно, исходит из авторского текста.

В "Дяде Ване" это Елена Андреевна (Галина Дарешкина). Да, у Чехова она действительно ленивая, праздная, нечуткая барынька... Но ... Елена Андреевна - красивая женщина из высшего света с консерваторским образованием, жена профессора, вокруг которой увиваются еще двое мужчин. Вокруг мало приятной героини И. Петрова сто лет назад вряд ли крутились бы Астров с Войницким. Такую даму они обошли бы стороной.

В "Трех сестрах" полностью подавила трех сестер прекрасная игра актеров с мощной отрицательной энергетикой: Кулыгин (Геннадий Залогин), Чебутыкин (Александр Лисицын), Андрей Прозоров (Александр Овчинников), Наташа (Галина Дарешкина). Я не упомянул еще самого главного отрицательного петровского персонажа, редкостного подлеца, пустозвона, человека, лишенного всяческого благородства - полковника Вершинина (Валерий Чебурканов). Актер мощного обаяния, как положительного, так и отрицательного, не оставил в этой роли, на мой взгляд, ни малейшего симпатичного проблеска. Как только его такого Маша полюбила!

Все это есть у Чехова. Но не в такой же мере! Особенно в сравнении с другими героями. Хотя если бы три сестры были более опытными и внутренне наполненными актрисами... Но тогда бы они так не выглядели... Вот вам и проблема постановки "Трех сестер".

В "Вишневом саде" зрителей просто ошарашивает Лопахин (Дмитрий Максимов) своей какой-то душевной хилостью, размазнистостью, некой гамлетовской рефлексией, комплексом неполноценности капиталиста в первом поколении. И опять все это, несомненно, есть у Чехова. Но вспомним людей, строивших развитой капитализм в России. Хотя бы Митрофана Беляева, Михаила Рябушинского, Тимофея Морозова. При всех своих рабоче-крестьянских комплексах это были мощные, энергичные, мужественные, во многом жестокие люди. И с рюмки коньяка они не растекались протоплазмой у ног, скажем, мадам Раневской, как это делает Лопахин-Максимов.

Чуть позже придет на смену уже Лопахину Петя Трофимов (Сергей Кудинов), "облезлый барин". Эта барская облезлость Пети достаточно хорошо передана в спектакле. Но ведь этого мало. Именно Петя, очевидно, несет в себе идеи социал-демократии начала ХХ века, идеи, которые в то время заражали, заряжали, возбуждали и вели. Хотя бы Аню (Виктория Федорова). Здесь же Петя лениво влечет Аню куда-то, а та столь же нудно без всякого интереса к Пете и новой жизни куда-то за ним влечется.

К удачам спектакля я отношу работу актеров Людмилы Баулиной-Раневская, Геннадия Залогина-Гаев (они к тому же прекрасно и с настроеием одеты. Художник Олег Молчанов), Владимира Мойковского-Фирс и Олега Белнучкина-Симеонов-Пищик.

Героиня Людмилы Баулиной легка, обаятельна, аристократична. Она принадлежит к тому декоративному типу женщин, которых любишь и прощаешь, несмотря на их полную бесполезность. Герой Геннадия Залогина, по сути своей, очень похож на свою сестру Раневскую. Но то, что нравится мужчинам у женщины, никак не может нравиться женщинам у мужчины.

Именно дуэт Гаева и Раневской держит основное внимание зрителей. А когда к ним присоединяется Фирс, становится еще интереснее. Именно с Фирсом связан лучший эпизод спектакля: вальс теней вишневого сада (балетмейстер Ирина Новик) и смерть старого лакея. Создается ощущение, что ты попал в самый настоящий чеховский театр, театр настроения, изящного и печального. Но... К несчастью, настоящий театр вроде бы только начался, а пьеса-то кончилась.

Борис ГУЩИН