Публикации

«На расстроенном рояле ветер музыку играл …»

Имя Инны Фрадковой хорошо известно читателям «Лицея». В нашей

газете публиковались ее эссе, беседы с выдающимся кинорежиссером

Михаилом Швейцером. Стихи Инны Фрадковой публикуются впервые.

Инна учится на втором курсе отделения "Лингвистика и межкультурная

коммуникация» филологического факультета Санкт-Петербургского

университета.

***

Жизнь. Клубок. Я года распускаю.

День. Минута. Земля. Облетаю.

По осевшим ее вертикалям,

По гудящим людским орбиталям,

По усопшим церквам, куполам,

По сосудам веков, по телам...

Пуповина. Тесьма. Полоса.

Свет. Бельмо. Чернозем. Голоса.

Невесомо. По краю, по краю...

По конечной людской орбитали...

Нулевой – лишь моей – вертикали...

Не держась... По Земле... Отступаю...

16.11.2002

***

Иду по вокзалам, перронам,

По людям, портретам, рукам,

По душным плацкартным вагонам,

По крови с вином пополам,

По медным дешевым монетам,

По ржавым уже орденам,

Морщинам и язвам, балету,

Что мертвая пляшет страна.

И венами взбухли дороги,

На лбах как у хмурых царей.

В них бьются останки природы -

Закопанных наспех людей.

Копают правители. Роют!

Стучат по голодной земле.

Им многого стук этот стоит,

Он вырос давно уж в цене!

Плати! Или будешь провернут

Ты сам же в мясных жерновах.

Как колокол кости те стонут,

Что жадная точит трава.

Сойдутся на службу народы -

Крестить отреченную Русь.

Всех званий и разной породы...

Считать их, увы, не берусь!

Их много! От злата мозоли

Скребут по потертым крестам.

Но сажа с могильного поля

Призвала к ответу Христа.

Теперь он блуждает и ищет,

Откуда ж звучат голоса,

Что даже Всевышний не слышит

И вряд ли услышит когда...

25.08.2001

***

Пустыри... Пустыри... Пустыри...

И полями застынут года.

Не вернусь. Ты не жди, ты не жди.

Мокрый снег - по ладоням вода.

По ладоням вода. Или кровь...

И по пальцам стекает души.

Черных красок, прошу, не готовь,

Хоронить, хоронить не спеши!

Не спеши... Рваный правды глоток

Твой гонец донести не успел.

А вода ищет тлеющий сток,

Отбиваясь от мокнущих стен.

Ветер, капли скорей застуди!

Опрокинь снежным валом на грудь.

Только словом глаза не буди,

Прошептав - не забудь, не забудь.

Не забудь... На минуту, на день

Всех сидящих верни по местам,

Когда занавес - памяти тень -

Застонав, вдруг прорвется по швам.

Если бы я умела рисовать

Опрокинула рука

Моря черного просторы.

Два движенья, два мазка -

На окно осели шторы.

Карандаш, повздорив с кистью,

Закружил ветвей разливы,

По стеклу рисуя нити

И деревьев спящих жилы.

Холодок осенних красок

Растревожил луч-проказник,

Затерялся в тенях масок,

Заспешил по скучной вазе...

Стал теплее лист вихрастый,

Будто задышал весною!

А душа оделась в красный,

Переполнившись тобою.

Линии, стройны и строги,

На струне подпрыгнут света.

А тебя крадут пороги,

Нарисованные кем-то.

Я в палитре глаз и судеб,

Душ, закрашенных в цвет мутный,

В коридорах снов и буден

Силуэт ищу твой лунный.

И однажды синей ночью

В небе он заветной льдинкой,

Вздрогнет и, сорвавшись молча,

Упадет в мою картинку.

8.10.2000

***

Опрокинула стулья любви,

Растворилась в предутренней своре,

И бумажною нотой тоски

Застрочила по тканому горю

Тишина. Тишина. Тишина -

Кем-то в куб возведенное время...

Тишина суеты лишена,

Тишина словно мертвое бремя.

"Разве мы навсегда?!" Замолчи,

Сердце смертное! Вечности нет!

Черным вороном небо кричит,

Засоряясь от спичечных лет.

Спичкой чиркнули - Небо зажгли.

Пыльным пеплом Землю присыпали.

Переулки судьбы, как смогли,

Гололедом отчаяния выбрили.

И людей муравьиное племя

Поскользнулось в грехах. В тишине

Все мне кажется, мертвое Время

Похоронено Богом во мне!

25.02.2001

Боги в каждом из нас

Пепел с плеч отряхну и с надеждой

В заводь грешную я побреду.

Но сорвусь. Ведь нарочно, как прежде,

Боги выгнули Землю в дугу.

Ликовали проделкою долго.

Ветер смехом звенел в волосах.

Землю, словно арбузную корку,

Кто-то кинул из них в небеса.

Опьяневшим богам подносили

В чарках ангелы спелый нектар.

И в вигвам, хохоча, превратили

Позаброшенный старый алтарь.

Облегченно свободу вдыхала,

Улетала Земля в Никуда.

Ее девочка в путь провожала

С нелюдимой планеты Судьба.

Плач ее как атиква врывался

В одичалые души богов.

И порока язык заплетался,

Онемев от священных оков.

Та молитва был реквием бренный.

Смерть увидели боги свою.

И послушною стройной шеренгой

Поспешили к себе в Полынью.

Ни любви, ни друзей, ни надежды,

Ни Земли, ни беспечных богов...

Лишь атиква блуждает, как прежде,

По планете потерянных снов.

26.06.2001

Карлик судьбы

Назойливый сон. Вырываю страницу.

И робко на белое небо гляжу.

Вдруг как негатив высветляются лица...

Я линией их очертанья ловлю.

Вот чья-то рука в опаленной перчатке.

Вот вывеска. Вот пожелтевший киоск.

Вот грузный вокзал от бессонницы гладкий.

Вот сгорбленный временем, старенький мост…

Сквозь гам звонких слов прорывается город.

Весь в каплях дождя, весь в тревожной тоске.

И клетки от каменной тяжести стонут

На вырванном мною лохматом листе!

В нем те же автобусы улицы лижут,

И лица в толпе все также черны.

Меня в нем упрямо, по-прежнему ищет

Мой карлик судьбы, что в плену тишины,

Уродливо съежившись, корчит гримасу,

Играясь, скребет по огарку души

И вечностью, чем-то похожей на ваксу -

Черной-пречерной, тушует стихи.

И утро, как смерть, посылая быстрее,

Он гонит меня из безумного сна.

Он знает, что я никогда не успею

Мой город с начала пройти до конца!

Светает... С листа испаряются лица,

И профиль трамваев печально поблек.

И белым, больничным вновь дышит страница,

И город уснул под баюканье строк.

Назойливый сон…

11.03.2001

Музыка

На расстроенном рояле

Ветер музыку играл...

Рядом женщина стояла,

Отражаясь в мгле зеркал.

Стан ее - застывший, гибкий -

Так до боли походил

На измученную скрипку,

Оброненную в пути.

Руки-струны, не жалея,

Трогал ветер. Но, увы,

Доносился, вмиг старея,

Вздох охрипшей тишины.

И рояль один, без скрипки,

Голос нервный надорвал.

Умер он в молчанье зыбком

Снов-планет, людей-зеркал.

3.03.2001

***

Бог волчок своею белою рукою

Вертит, крутит, не жалея, гнет -

В вихре том три храма, три изгоя

Поросли столетней полыньею,

Из которой вечность время вьет.

Храм Царей

Храм Золота

Храм Неги…

Хриплый стон колоколов…

Проданные в рабство человеки…

Свитков несгораемые веки…

На руках хохочущих жрецов.

Но еще один есть Храм - Поэта…

Он в гортани Вечных двух Отцов

Поржавевшей проволокой века,

Что давно распяла Человека,

Отчужденность меряет концов.

26.01.2002

Соб. инф.